смех до слёзИз дома я сбежала в 16 лет, и у меня были на то причины.
Когда мне было 7, мама вышла замуж. У отчима был свой ребёнок — сын Петя, мой ровесник, а когда мне исполнилось 9 у них родился общий ребёнок — моя сестра Даша.
Меня переселили в кладовку, впихнув туда маленький диван. Так началась моя жизнь нелюбимой падчерицы и дочерицы. Ненависть мамы к моему отцу перекинулась и на меня. Как-то я взяла со стола конфетку, Петя сразу меня сдал. Меня заставили съесть килограмм шоколадных за раз и, не давая пить, закрыли в туалете. На мои просьбы о глотке воды, Петя ухмылялся:
— Не велено. А что ты мучаешься — у тебя там воды — хоть упейся! — издевался надо мной сын отчима через дверь.
Воды было действительно много, а я умирала от жажды и приторного вкуса конфет. Стыдно признаться, но спасла меня вода из бачка.
В туалете я просидела полтора дня, спала там же. Меня выпускали, когда кого-либо приспичит на толчок, а потом закрывали обратно.
Это лишь один из эпизодов. Я его написала, чтобы Вы имели примерное представление о моём отношении к семейству мамы и отчима.
Когда мне исполнилось 16, Петя начал делать неприличные намёки. Я до ужаса боялась его: я знала, что никто за меня не заступится. Я украла у отчима деньги, у матери — свои документы и сбежала в город в пригороде.
После долгих мытарств жизнь наладилась. Сейчас мне 30. У меня муж и ребёнок. Жилья своего у меня нет — я живу у мужа. А вот машина, правда пожилая и отечественная, у меня имеется. Работа — не скажу, что высокооплачиваемая, но стабильная.
С Петей я встретилась случайно, в торговом центре недалеко от дома. При виде его, у меня волосы встали дыбом. Я схватила дочку на руки, развернулась в противоположном от Пети направлении и пошла быстрым шагом, молясь чтобы он меня не заметил. Я дошла до своей девятки, пристегнула дочку в автокресле, открыла водительскую дверь, но сесть в машину я не успела.
Меня схватили за руку и развернули. Я зажмурилась, прекрасно зная кого я увижу.
— Привет, сестрёнка. Что же ты убегаешь? Или не соскучилась? — гнусавым голосом спросил Петя.
От него пахло перегаром, когда он улыбнулся, стали видны гнилые пеньки зубов.
— Убери руки, а то закричу. — спокойно сказала я.
Это раньше я была маленькая, теперь я могу за себя постоять. И знаю, как защитить свои права.
— Мамаша твоя тебя ищет уже несколько лет. Так что садись в машину и поехали.
Я села за руль и, не дождавшись когда он сядет в машину, дала по газам. Сердце бешено колотилось, адреналин в крови зашкаливал. Я приехала домой, меня всю трясло. Муж, обративший внимание на моё состояние, потребовал всё ему рассказать.
Я, обливаясь слезами, рассказала мужу историю своей жизни. Я никогда ему ничего не рассказывала — мне было стыдно. И только тогда я поняла, что стыдиться должна не я, а моя мать. Муж, внимательно выслушав меня, задал несколько вопросов.
— Мне всё понятно. Если квартира, в которой ты жила принадлежала твоему отцу, то ты — совладелец квартиры. Тут и гадать не надо, чего твоя мамаша от тебя хочет. Может, съездим? Если это действительно так, разменяешь квартиру. Или тебе мать жаль?
Я помотала головой — нисколько не жаль. Муж взял на работе несколько отгулов, мы позвонили и забронировали номер в гостинице и двинулись в путь.
Да, муж не ошибся. Только мне принадлежала не половина квартиры, а вся — по завещанию папы. Почему принадлежала — я её продала, невзирая на мольбы матери, слёзы младшей сестры и угрозы постаревшего отчима.
Я поступила достаточно благородно, хотя они этого не заслуживали — я отдала им половину денег с продажи квартиры. Если на свою часть денег я могла купить трёшку в городе у мужа, то семья, от которой я сбежала 14 лет назад, могла купить только однушку на окраине.
— Ты — бессовестное отродье. — орал отчим. — Пожалей свою мать! Мы тебя воспитывали, как ты можешь так с нами поступить?
— А вы меня жалели? — горько усмехнулась я, задрав рубашку и показа отчиму шрамы на спине от его «воспитания». — Ты ведь знаешь: что посеешь, то и пожнёшь. Счастливо оставаться.
Спустя полгода после той встречи с Петей, мы с мужем купили квартиру по соседству. Для дочки на будущее. Я не испытываю ни малейших угрызений совести из-за того, что отчим с матерью ютятся в однокомнатной квартире. Так им и надо. На всякий случай, вдруг снова встречусь с Петей, я купила себе газовый баллончик.
Странные они люди — считают что я предала свою семью. А была ли она, семья?
